Одному тирану

      Он здесь бывал: еще не в галифе -
      в пальто из драпа; сдержанный, сутулый.
      Арестом завсегдатаев кафе
      покончив позже с мировой культурой,
      он этим как бы отомстил (не им,
      но Времени) за бедность, униженья,
      за скверный кофе, скуку и сраженья
      в двадцать одно, проигранные им.

      И Время проглотило эту месть.
      Теперь здесь людно, многие смеются,
      гремят пластинки. Но пред тем, как сесть
      за столик, как-то тянет оглянуться.
      Везде пластмасса, никель - все не то;
      в пирожных привкус бромистого натра.
      Порой, перед закрытьем, из театра
      он здесь бывает, но инкогнито.

      Когда он входит, все они встают.
      Одни - по службе, прочие - от счастья.
      Движением ладони от запястья
      он возвращает вечеру уют.
      Он пьет свой кофе - лучший, чем тогда,
      и ест рогалик, примостившись в кресле,
      столь вкусный, что и мертвые "о да!"
      воскликнули бы, если бы воскресли.

      январь 1972