Другу-стихотворцу

      Нет, не посетует Муза,
      если напев заурядный,
      звук, безразличный для вкуса,
      с лиры сорвется нарядной.
      Милая, грусти не выдаст,
      путая спину и перед,
      песню, как платье на вырост,
      к слуху пространства примерит.

      Правда ведь: как ни вертеться,
      искренность, сдержанность, мука,
      -- нечто, рожденное в сердце,
      громче сердечного стука.
      С этим залогом успеха
      ветер -- и тот не поспорит;
      дальние горы и эхо
      каждое слово повторят.

      Вот и певец возвышает
      голос -- на час, на мгновенье,
      криком своим заглушает
      собственный ужас забвенья.
      Выдохи чаще, чем вдохи,
      ибо вдыхает, по сути,
      больше, чем воздух эпохи:
      нечто, что бродит в сосуде.

      Здесь, в ремесле стихотворства,
      как в состязаньи на дальность
      бега, -- бушует притворство,
      так как велит натуральность
      то, от чего уж не деться, --
      взгляды, подобные сверлам,
      радовать правдой, что сердце
      в страхе живет перед горлом.

      июнь 1963