Вид с холма

Опубликовано в Стихотворения и поэмы

      Вот вам замерзший город из каменного угла.
      Геометрия оплакивает свои недра.
      Сначала вы слышите трио, потом - пианино негра.
      Река, хотя не замерзла, все-таки не смогла
      выбежать к океану. Склонность петлять сильней
      заметна именно в городе, если вокруг равнина.
      Потом на углу загорается дерево без корней.
      Река блестит, как черное пианино.

      Когда вы идете по улице, сзади звучат шаги.
      Это - эффект перспективы, а не убийца. За два
      года, прожитых здесь, вчера превратилось в завтра.
      И площадь, как грампластинка, дает круги
      от иглы обелиска. Что-то случилось сто
      лет назад, и появилась веха.
      Веха успеха. В принципе, вы - никто.
      Вы, в лучшем случае, пища эха.

      Снег летит как попало; диктор твердит: "циклон".
      Не выходи из бара, не выходи из бара.
      Автомышь светом фар толчею колонн
      сводит вдали с ума, как слонов Ганнибала.
      Пахнет пустыней, помнящей смех вдовы.
      "Бэби, не уходи", - говорит Синатра.
      То же эхо, но в записи; как силуэт сената,
      скука, пурга, температура, вы.

      Вот вам лицо вкрутую, вот вам его гнездо:
      блеск желтка в скорлупе с трещинами от стужи.
      Ваше такси на шоссе обгоняет еще ландо
      с венками, катящее явно в ту же
      сторону, что и вы, как бы само собой.
      Это - эффект периметра, зов окраин,
      низкорослых предместий, чей сон облаян
      тепловозами, ветром, вообще судьбой.

      И потом - океан. Глухонемой простор.
      Плоская местность, где нет построек.
      Где вам делать нечего, если вы историк,
      врач, архитектор, делец, актер
      и, тем более, эхо. Ибо простор лишен
      прошлого. То, что он слышит, - сумма
      собственных волн, беспрецедентность шума,
      который может быть заглушен

      лишь трубой Гавриила. Вот вам большой набор
      горизонтальных линий. Почти рессора
      мирозданья. В котором петляет соло
      Паркера: просто другой напор,
      чем у архангела, если считать в соплях.
      А дальше, в потемках, держа на Север,
      проваливается и возникает сейнер,
      как церковь, затерянная в полях.

      2 февраля 1992, Вашингтон


Случайное фото

Иосиф Бродский