Письмо в оазис

      Не надо обо мне. Не надо ни о ком.
      Заботься о себе, о всаднице матраца.
      Я был не лишним ртом, но лишним языком,
      подспудным грызуном словарного запаса.

      Теперь в твоих глазах амбарного кота,
      хранившего зерно от порчи и урона,
      читается печаль, дремавшая тогда,
      когда за мной гналась секира фараона.

      С чего бы это вдруг? Серебряный висок?
      Оскомина во рту от сладостей восточных?
      Потусторонний звук? Но то шуршит песок,
      пустыни талисман, в моих часах песочных.

      Помол его жесток, крупицы - тяжелы,
      и кости в нем белей, чем просто перемыты.
      Но лучше грызть его, чем губы от жары
      облизывать в тени осевшей пирамиды.

      1994