На смерть Жукова

      Вижу колонны замерших звуков,
      гроб на лафете, лошади круп.
      Ветер сюда не доносит мне звуков
      русских военных плачущих труб.
      Вижу в регалиях убранный труп:
      в смерть уезжает пламенный Жуков.

      Воин, пред коим многие пали
      стены, хоть меч был вражьих тупей,
      блеском маневра о Ганнибале
      напоминавший средь волжских степей.
      Кончивший дни свои глухо в опале,
      как Велизарий или Помпей.

      Сколько он пролил крови солдатской
      в землю чужую! Что ж, горевал?
      Вспомнил ли их, умирающий в штатской
      белой кровати? Полный провал.
      Что он ответит, встретившись в адской
      области с ними? "Я воевал".

      К правому делу Жуков десницы
      больше уже не приложит в бою.
      Спи! У истории русской страницы
      хватит для тех, кто в пехотном строю
      смело входили в чужие столицы,
      но возвращались в страхе в свою.

      Маршал! поглотит алчная Лета
      эти слова и твои прахоря.
      Все же, прими их -- жалкая лепта
      родину спасшему, вслух говоря.
      Бей, барабан, и, военная флейта,
      громко свисти на манер снегиря.

      1974