Песня о Красном Свитере

      Владимиру Уфлянду

      В потетеле английской красной шерсти я
      не бздюм крещенских холодов нашествия,

      и будущее за Шексной, за Воркслою
      теперь мне видится одетым в вещь заморскую.

      Я думаю: обзаведись валютою,
      мы одолели бы природу лютую.

      Я вижу гордые строенья с ванными,
      заполненными до краев славянами,

      и тучи с птицами, с пропеллером скрещенными,
      чтобы не связываться зря с крещеными,

      чьи нравы строгие и рук в лицо сование
      смягчает тайное голосование.

      Там в клубе, на ночь глядя, одноразовый
      перекрывается баян пластинкой джазовой,

      и девки щурятся там, отдышался чтобы я,
      дырявый от расстрелов воздух штопая.

      Там днем ученые снимают пенку с опытов,
      И Файбишенко там горит звездой, и Рокотов,

      зане от них пошла доходов астрономия,
      и там пылюсь на каждой полке в каждом доме я.

      Вот, думаю, во что все это выльется.
      Но если вдруг начнет хромать кириллица

      от сильного избытка вещи фирменной,
      приникни, серафим, к устам и вырви мой,

      чтобы в широтах, грубой складкой схожих с робою,
      в которых Азию легко смешать с Европою,

      он трепыхался, поджидая басурманина,
      как флаг, оставшийся на льдине от Папанина.

      9 февраля 1970

      * Стихотворение датировано автором. В распоряжение издательства поступило в 1993 году. (прим. в СИБ)