На 22-е декабря 1970 года Якову Гордину от Иосифа Бродского

      Сегодня масса разных знаков
      -- и в небесах, и на воде --
      сказали мне, что быть беде:
      что я напьюсь сегодня, Яков.

      Затем, что день прохладный сей
      есть твоего рожденья дата
      (о чем, конечно, в курсе Тата
      и малолетний Алексей).

      И я схватил, мой друг, едва
      отбросив утром одеяло,
      газету "Правда". Там стояло
      под словом "Правда" -- Двадцать Два.

      Ура! -- воскликнул я. -- Ура!
      Я снова вижу цифры эти!
      И ведь не где-нибудь: в газете!
      Их не было еще вчера.

      Пусть нету в скромных цифрах сих
      торжественности (это ясно),
      но их тождественность прекрасна
      и нет соперничества в них!

      Их равнозначность хороша!
      И я скажу, друг Яков, смело,
      что первая есть как бы тело,
      вторая, следственно, душа.

      К чему бросать в былое взгляд
      и доверять слепым приметам?
      К тому же, это было летом
      и двадцать девять лет назад.

      А ты родился до войны.
      Зимой. Пускай твой день рожденья
      на это полусовпаденье
      глядит легко, со стороны.

      Не опускай, друг Яков, глаз!
      Ни в чем на свете нету смысла.
      И только наши, Яков, числа
      живут до нас и после нас.

      При нас -- отчасти... Жизнь сложна.
      Сложны в ней даже наслажденья.
      Затем она лишь и нужна,
      чтоб праздновать в ней день рожденья!

      Зачем еще? Один твердит:
      цель жизни -- слава и богатство.
      Но слава -- дым, богатство -- гадство.
      Твердящий так -- живым смердит.

      Другой мечтает жить в глуши,
      бродить в полях и все такое.
      Он утверждает: цель -- в покое
      и в равновесии души.

      А я скажу, что это -- вздор.
      Пошел он с этой целью к черту!
      Когда вблизи кровавят морду,
      куда девать спокойный взор?

      И даже если не вблизи,
      а вдалеке? И даже если
      сидишь в тепле в удобном кресле,
      а кто-нибудь сидит в грязи?

      Все это жвачка: смех и плач,
      "мы правы, ибо мы страдаем".
      И быть не меньшим негодяем
      бедняк способен, чем богач.

      И то, и это -- скверный бред:
      стяжанье злата, равновесья.
      Я -- homo sapiens, и весь я
      противоречий винегрет.

      Добро и Зло суть два кремня,
      и я себя подвергну риску,
      но я скажу: союз их искру
      рождает на предмет огня.

      Огонь же -- рвется от земли,
      от Зла, Добра и прочей швали,
      почти всегда по вертикали,
      как это мы узнать могли.

      Я не скажу, что это -- цель.
      Еще сравнят с воздушным шаром.
      Но нынче я охвачен жаром!
      Мне сильно хочется отсель!

      То свойства Якова во мне --
      его душа и тело или
      две цифры -- все воспламенили!
      Боюсь, распространюсь вовне.

      Опасность эту четко зря,
      хочу иметь вино в бокале!
      Не то рванусь по вертикали
      Двадцать Второго декабря!

      Горю! Но трезво говорю:
      Твое здоровье, Яков! С Богом!
      Да-с, мы обязаны во многом
      Природе и календарю.

      Игра. Случайность. Может быть,
      слепой природы самовластье.
      Но разве мы такое счастье
      смогли бы логикой добыть?

      Жаме! Нас мало, господа,
      и меньше будет нас с годами.
      Но, дни влача в тюрьме, в бедламе,
      мы будем праздновать всегда

      сей праздник! Прочие -- мура.
      День этот нами изберется
      дним Добродушья, Благородства --
      Днем Качеств Гордина -- Ура!

      1970